Бэкенгемский дворец спал, укрытый черным бархатом ночи. Придворные прекратили суету дел уже несколько часов назад. Но безмолвие пустых залов дробилось тихим, призрачным звуком, как тишина пещеры мерно бьется мягким звоном капель. Тихие, уверенные шаги, пересекая прохладу величественных комнат, приближались к несущим вахту караульным, но проходили мимо, по касательной, тая в переплетении дворцовых коридоров, чтобы таким же призраком проследовать мимо других сторожевых постов.
Верджил не доверял дворцовой охране.Не доверял никому, кто был способен действовать в угоду чьей-либо корысти, идти по головам ради собственного обогащения. Пусть он не имел лично неприязни к каждому постовому, хватало того, что он не верил людям, организующим работу всей этой системы, и не ждал от этих личностей ничего хорошего.
Пройдя мимо последних дозорных и убедившись в том, что всё в порядке, метоселянин чуть замедлил шаг. Нужно было возвращаться в гетто, но одиночество, позволявшее дать относительную волю мыслям и чувствам, было слишком упоительно, чтобы расставаться с ним так скоро. Уолш свернул в другой коридор, непроизвольно взмахнув черным плащом на повороте, и вскоре вышел на балкон.
Ночь была тёплой. Граф легким движением смахнул с головы капюшон, позволяя мягкому ветру теребить тонкие прядки и легкие кончики светлых волос. Свежий воздух отрезвлял, будто вымывал из головы всю муть, накопившуюся за день. Мелкие дворцовые хлопоты, неотделимые от светского общества интрижки и интриги, фальшивые улыбки, напряженные и серьезные взгляды - эти вечные явления неимоверно утомляли, не выпуская из своих пут день за днем. Верджил устало потер переносицу и облокотился о перила, постаравшись отвлечься от докучающих мозгу образов. За густой зеленью Бердкедж Уолк был отчетливо виден массив здания Парламента, тенью накрывавший иллюминацию на другом берегу Темзы, ртутно-черными волнами укачивающей отражения огней ночного Лондиниума.
Печальный полувздох. Обитателям Бэкингемского дворца было не до созерцания пейзажных красот. Даже сейчас, скользя взглядом по горизонту, Верджил не мог отвлечься от насущных забот. Не мог себе позволить, хотя и дико устал от них. Ведь если отвлечься хоть на мгновение - можешь получить нож в спину. Как в прямом, так и в переносном смысле. Харизма Бригитты больше не сдерживает аристократов. Кто знает, какие планы по захвату престола вынашивает Спенсер? Что могут учинить влиятельные лорды, видящие в воцарении рыжеволосой девушки экспансию Ватикана? Насколько далеко зайдут альбионские вельможи в стремлении навязать юной королеве политику, отличную от той, которую проводила ее бабушка, подчас наперекор большинству из них? ...
Граф сам не заметил, когда сцепил тонкие пальцы в замок и уткнулся в них носом, глубоко уйдя в свои мысли. Порыв ветра бросил волосы в глаза, заставив мотнуть головой и ненадолго вернуться к реальности. Похолодало, и на мерцающий жемчуг звезд наползали рваные тени туч. Верджил втянул носом воздух и отчетливо почувствовал приближение дождя. Стало быть, пора уходить.
Метоселянин распрямился и еще раз взглянул на панораму. Если ему не изменяла память, то по направлению, в котором он смотрел, где-то далеко за горизонтом, была Империя. Государство метоселян. Юная королева неоднократно высказывала свое желание упрочить положение обитателей подземного гетто. Верджил слегка улыбнулся. Ее Величеству хватит мужества осуществить свои планы. Не только касательно альбионских мафусаилов.
И его долг поддержать ее в трудные минуты. Не дать потеряться и сорваться в безумном мире блестящего общества.